Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Значит, вы здесь по частному делу, должны были встретиться с нужным человеком, который пока не объявился, — сказала Нина, глотнула коньяку. — Если встреча не состоится, вы улетаете.

Гуров лишь пожал плечами, смотрел равнодушно и думал, как же его собеседница умна и опасна, если сумела в окружении вооруженных, быстрых на расправу мужчин приобрести авторитет и ей доверили вести переговоры на высшем для города уровне. По спине пробежали мурашки, дернул знакомый озноб, напоминая, что где-то допущена ошибка, а если она есть, в чем полковник уже не сомневался, то «полномочный посол» непременно ошибку обнаружит. И выловит ее не путем логического просчета ситуации, как это сделал бы мужчина, а следуя женской интуиции. У собак такой талант называется верхним чутьем. Или я найду свой просчет первым, либо, как уже известно, мой выстрел всегда второй.

Лицо его было бесстрастно, в глазах мельтешили чуть приметные смешинки.

— Черт бы вас побрал, господин полковник, с какого бока к вам подъехать? — искренне воскликнула Нина, при этом полностью себя контролировала, решая, возможно ли перевести деловой разговор в извечный поединок «женщина — мужчина».

Сыщик принял вызов с большим удовольствием.

— Никогда не слышал, чтобы ваша сестра к нашему брату подходила сбоку. Эх, Ниночка, сейчас бы выгнать всех, опрокинуть по рюмочке, погулять между безобидных, добрых деревьев, а потом… Любовь, любовь и любовь!

— Кто нам мешает? — Губы у Нины увлажнились, глаза стали еще ярче.

— Сущие пустяки, девочка, господь бог против. А господь не Академик, не Мустафа, даже не ТТ.

— Какой вы приземленный. — Нина отвернулась.

— Есть такой грех, но оттого я пока живой.

— Коли к вам до завтра никто не прибудет, мы никак не можем помочь вам в решении проблемы? — быстро спросила Нина.

— Это вряд ли, — ответил Гуров. — И в принципе вопрос не ко мне. Проблемы у Дитера, я лишь сопровождающее лицо и охрана.

— Но вы же в курсе.

— Возможно.

— Так, в принципе, мы можем оказаться немцу полезны?

— Возможно.

Нина встала, взяла сумочку, сказала:

— Если судьба предоставит мне возможность…

Сыщик рассмеялся. Нина вышла из кабинета, в сердцах хлопнула дверью.

Нина уже сидела в «Волге», Академик стоял, подбрасывал на ладони ключи, спросил:

— А где ваш капитан?

— Черт его знает, — ответил Гуров.

— Видно, черт недалеко капитана уволок. — Академик указал на серые «Жигули».

— Может, за грибами? — высказал предположение Гуров.

— Возможно, господин полковник, судя по всему, высокие договаривающиеся стороны, как теперь выражаются, консенсуса не нашли. Отчего бы вам с вашим немецким другом не подъехать к мэру города? Чем выше власть, тем выше полномочия, легче договориться.

— Сожалею, уже говорил, мы ждем звонка, — ответил Гуров.

— Кто хочет, тот всегда дозвонится, — раздраженно сказал Академик, поправляя безукоризненно повязанный галстук.

— Доктор, давайте съездим, мы ничем не рискуем, — вмешался в разговор Дитер.

Такое приглашение полковник предвидел, роли распределили заранее.

— Мы остаемся! — Гуров повысил голос.

— Извините, господин полковник, но возможно, у людей есть предложение, которое меня заинтересует. — Дитер говорил вежливо, но непреклонно. — Так что вы ждете звонка, а я еду. Дорогу я уже изучил хорошо, никаких проблем.

— Фраер, — как бы обмолвился Гуров, а громко сказал: — Хозяин — барин. Давай прокатимся. — И уперся пальцем в галстук Академика. — На Красноармейскую, больше никуда.

Когда «Волги» одна за другой выкатились за ворота, Василий сел в «Жигули» и двинулся следом.

Гуров и Дитер ехали первыми, Академик и Нина следом.

— Если мы не катимся в канализацию, значит, я двадцать лет не в сыске работал, а цветочки на поляне собирал, — сказал Гуров и положил на колени Дитера газовый пистолет, а свой «вальтер» сунул за пояс.

— А что они нам могут сделать? — удивился Дитер. — Убивать никакого смысла.

— Парень, есть грубая русская пословица: «Не ищи в жопе мозга, там — говно».

— Павел Николаевич, я вас не понимаю, — сказала Нина. — Куда, главное, с какой целью вы пригласили людей?

— Есть идея, — неопределенно ответил Академик.

Выехав на прямую трассу, передняя «Волга» прибавила, Академик не газовал, поравнявшись с грунтовой дорогой, резко свернул вправо и тут выжал педаль газа, начал резко уходить от главной магистрали.

— Куда? — Нина открыла сумочку, но Академик вырвал ее, швырнул за спину.

— Сиди, стерва!

— Тимоша тебя убьет! Считай, ты уже покойник! — Нина хотела вцепиться в руль, но Академик сильно, по-мужски ударил ее в лицо.

Кровь запузырилась на некогда перламутровых губах, «Волгу» бросало на ухабах. Академик, пересыпая осмысленные слова матом, кричал:

— Тимофей еще должен меня поймать, а Мустафа не дал бы доехать до города.

Навстречу «Волге», в которой ехали Гуров и Дитер, двигались два грузовика с кузовами, покрытыми брезентом, в каких обычно перевозят солдат. Гуров глянул в зеркало заднего вида, увидел, что второй «Волги» нет, и сказал:

— Выяснилось, что двадцать лет я не собирал цветочки, а все-таки работал в сыске.

— Не понял, — сказал Дитер.

— Сейчас тебе объяснят.

Первый грузовик проехал, а второй, шедший на значительном расстоянии, встал поперек шоссе. Гуров уже прикинул, что кювет слишком глубок, полем не обойти, перевернешься, нажал на тормоза, «Волга» дернулась, пошла юзом и встала. Когда Гуров и Дитер выпрыгнули из машины, то выяснили, что против полутора пистолетов противник выставил четыре «калашникова».

— Это Мустафа, так что не дергайся, убьют мгновенно, — сказал Гуров и бросил «вальтер» подходившему с улыбкой Мустафе. — Ты, Дитер, хотел узнать, что с нами могут сделать.

Их не били, лишь тщательно обыскали, усадили на заднее сиденье «Волги», один автоматчик устроился рядом, уткнув ствол в живот Гурову, второй занял место впереди, но сразу развернулся, положил автомат на спинку сиденья. Видно, Мустафа извлек уроки из предыдущей встречи и перестраховался сто к одному. Он внимательно оглядел, кто и как сидит, остался доволен, тряхнул огромной смоляной головой и сказал:

— Полковник, все интересуются, зачем ты к нам приехал, я тоже любопытный. Мы сейчас приедем в одно место, ты мне все расскажешь. Только знай: я не очень любопытный, мне моя жизнь нравится, если ты или немчура дернетесь, убьем, и все! Ваши секреты закопаем, обычное дело. Ты мне веришь?

— Я тебе верю на все сто, Мустафа! — ответил Гуров.

— Вот! — Мустафа довольно улыбнулся и поднял палец. — Хотя и мент, а умный! — И сел за руль.

От удара, который нанес Академик, Нина сознания не потеряла, лишь в глазах на секунды замутилось, она обмякла, повалилась набок, тяжело сглотнула кровавую слюну. Машину бросало на ухабах; посчитав, что девка вырубилась, Академик перестал обращать на нее внимание, сосредоточился на дороге. Нина опустила руку между сиденьями, начала шарить на полу и вскоре нащупала свою сумочку, открыла, вытянула газовый пистолет, который недавно получила в подарок от Тимоши. Нина помнила наставления ТТ и большим пальцем нащупала кнопку предохранителя, двинула вверх. «Если я выстрелю, он потеряет управление, мы вылетим с дороги, можем перевернуться, нужно сесть, чтобы успеть перехватить руль», — думала Нина и начала, постанывая, неловко ворочаться.

— Очухалась, сука, сядь прямо, мешаешь! — неожиданно сказал Академик, рванул за воротник. Оторвав правую руку от руля, он невольно сбавил скорость.

Нина села и выстрелила ему в лицо, перегнулась, ухватилась за руль, пытаясь удержать машину на дороге. Выстрел отбросил голову Академика, он выгнулся, ноги соскочили с педалей, машина сбавила скорость; Нина рванула ручной тормоз, «Волга» встала, и девушка выскочила на воздух. Те секунды, что продолжалась борьба с машиной, Нина не дышала, боялась отравиться. Она обладала редкостной выдержкой и сообразительностью.

Вытащить бесчувственное тело из машины было трудно, но приступ охватившей ее ярости добавил силы, Нина выволокла предателя на дорогу, села за руль, развернулась и поехала в город. Облизывая рассеченную губу, Нина вслух обзывала Академика различными словами, самые пристойные из которых звучали так: «Подонок!.. Мразь!.. Покойник».

Когда Василий на своих «Жигулях» выскочил на шоссе, прибавил скорость, то через несколько минут увидел «Волгу» Академика; пришлось приотстать. Оперативник боялся, что авторитет обратит внимание на идущую следом машину, заподозрит неладное. Проезжая поворот, капитан увидел удаляющуюся по грунтовой дороге «Волгу», ни цвет, ни тем более номер рассмотреть не мог, вновь прибавил скорость и чуть не налетел на грузовики и автоматчиков. Спасло то, что шоссе в этом месте слегка изгибалось, на обочине раскинул ветви старый дуб, оперативник успел свернуть и укрыться. Василий не видел, кто сел в какую машину, но понял, что полковника и немца захватили. «Скорее всего, действовал Мустафа, — решил Василий, — а эта отутюженная сука, — так оперативник назвал Академика, — всех продал и ушел по проселку». Что делать? Звонить генералу? Он поднимет всю оперативную и постовую службу, сегодня же секретная миссия полковника с треском провалится, а виноватым окажется капитан Михеев. Не звонить, действовать в одиночку? Но один «макаров» против нескольких «калашниковых» не пляшет. «Меня просто убьют, я буду покойник, причем опозорившийся покойник. Как ни стройся, капитан Михеев все равно крайний».